Поведение характеризующееся ехидством сарказмом и иронией. Ирония и сарказм как речеязыковые средства отражения морально-этических ценностей британского социума (на материале произведений современной художественной британской литературы). Примеры сарказмо

Статья посвящена приемам комического в публицистике и критическом творчестве писателей-эмигрантов «третьей волны» А. Гениса и П. Вайля. Увлекательные и остроумные эссе, очерки, произведения, написанные в авторских жанрах филологического романа, культурологической азбуки, теологической фантазии, натурфилософских репортажей, занимательных кулинарных историй, полны иронии, насмешки над обыденными явлениями советско-российской и американской действительности. Писатели русского зарубежья подмечают то, что ускользает от обычного взора обывателя. Интересная, сатирически обыгранная, по-детски непосредственная манера письма прослеживается и в литературной критике авторов. Книга «Русская речь. Уроки изящной словесности» - это вызов традиционной и закостенелой литературной критике. Свежий взгляд и приемы комического формируют мышление нового читателя, сознание которого воспринимает иронически легко классиков русской литературы.

«третья волна» эмиграции

русское зарубежье

публицистика

1. Белокурова С. П. Словарь литературоведческих терминов. - СПб.: Паритет, 2006. - 320 с.

2. Вайль П., Генис А. Родная речь: Уроки изящной словесности. - М: Независимая газета, 1999. - 272 с.

3. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. - М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 368 с.

4. Генис А. Два: Расследования. - Москва: Подкова, ЭКСМО, 2002. - 492 с.

5. Генис А. Раз: Культурология. - М.: Подкова, ЭКСМО, 2002. - 504 с.

6. Генис, А. Три: Личное. - М.: Подкова, ЭКСМО, 2002. - 456 с.

7. Генис А., Вайль П. 60-е. Мир советского человека. Изд. 2-е, испр. - М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 368 с.

8. Глэд Джон. Беседы в изгнании - Русское литературное зарубежье. - М. Книжная палата, 1991. - 319 с.

9. Сергеев В.К., Иванов В.Н. Современное русское зарубежье: В 7 т. Т. 4. Публицистика. - М.: Серебряные нити, 2008. - 480 с.

Введение

Смех как форма критики - политической, общественной, бытовой - в русской литературе известен и популярен давно. «В русской литературе и литературной критике ирония по-своему и по-разному проявляет себя в юмористической стихии Н. В. Гоголя, «насмешливой критикой» предстает в произведениях В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина, «мстительницей» и «утешительницей» становится для А. И. Герцена, в качестве пародии выступает у Козьмы Пруткова, в творчестве А. А. Блока отчетливо заявляет о себе романтическая ирония.» . Однако ирония и сарказм в качестве основных приемов публицистики и литературной критики наиболее отчетливо проявили себя во второй половине XX века в произведениях писателей русского зарубежья. Творческий дуэт русских писателей Петра Вайля и Александра Гениса сформировался в эмиграции в США. П. Вайль и А. Генис - авторы увлекательных и остроумных эссе, очерков, ряда авторских жанров, таких как натурфилософский репортаж, культурологический словарь, теологическая фантазия и филологический роман. Наиболее известны их публицистические работы, оформленные в книги «Русская кухня в изгнании», «Американа», «60-е: мир советского человека».

В 80-90-х годах XX века писатели, эмигрировавшие за рубеж, в частности, Соединенные Штаты, могли позволить себе несравнимо больше, чем их коллеги, творившие в Советской и постсоветской России. Свобода самовыражения проявлялась, в том числе, и в возможностях использования приемов юмора и сатиры в художественных и публицистических произведениях. П. Вайль и А. Генис, чья литературно-творческая деятельность пришлась как раз на этот период, нашли свое место в публицистике, отличающейся весомой долей сатирического материала. Для авторского юмора А. Гениса и П. Вайля не существует запретных жанров, запретных тем и запретных стилистических приемов. Ирония и сарказм как яркие приемы комического стали визитной карточкой творческого тандема писателей-эмигрантов.

Являясь градациями комических приемов, ирония и сарказм существовали еще в эпоху античной литературы. Сам термин « ирония » имеет греческие корни и означает насмешку, притворство. Таким образом, подчеркивается умышленное употребление слова или выражения в значении, противоположном реальному, с осознанной целью открытой насмешки. Ироническое отношение подразумевает добрый смех и некоторое снисхождение, а также скрытый скептицизм или насмешку.

Слово «сарказм» также греческого происхождения и в буквальном переводе означает «рву мясо». Такое дословное воспроизведение генезиса слова дает возможность вникнуть в глубинный смысл литературного приема. По сути, сарказм - это высшая степень иронии, едкая, злая насмешка над изображаемым явлением. Как видим, меняется степень комичности. Сарказм как метод и форма изобличения одинаково успешно используется в художественной литературе, публицистике, журналистике.

Филологи по образованию (А. Генис закончил филологический факультет Латвийского университета, П. Вайль - редакторский факультет Московского полиграфического института), писатели «третьей волны» русской эмиграции А. Генис и П. Вайль, безусловно, формировали свой эстетический, литературно-журналистский вкус на примерах сатирической литературы известных писателей русской и зарубежной сатирической классики. Наиболее яркими «сатириками» в литературе были Д. Фонвизин, А. Грибоедов, М. Салтыков-Щедрин, В. Маяковский. Собственная, новая ступень сатирической публицистики и критики А. Гениса и П. Вайля есть результат синтеза смеховой культуры нескольких литературных традиций. Смех в публицистике этих авторов заставляет обратить внимание на мельчайшие детали, причем это как безобидная ирония над прозой советской жизни и эмигрантской действительностью, так и едкая критика с использованием острых саркастических приемов.

Книга исторической публицистики «60-е. Мир советского человека» представляет собой произведение, полное иронии и сатиры в повествовании о мировоззрении, образе жизни и мыслей советских граждан периода «оттепели». Целая эпоха с ее неотъемлемыми приметами и знаковыми событиями: первым полетом человека в космос, романтикой, диссидентским движением, советскими вождями, запрещенными деятелями культуры и писателями, - предстают в легкой форме фельетонных заметок.

Сами названия глав книги «60-е. Мир советского человека» моментально настраивают читателя на игриво-ироничный лад. Заголовки оригинальны и являются некой игрой с языком: «20 г. до н. э. Коммунизм», « Шунламент утопии», «Юундамент утопии», «Еревернутый айсберг», «Америка, Борец и клоун. Вожди». Авторы предложили свою периодизацию советской эпохи, чем-то схожую с периодизацией эпохи динозавров. Об эпохально-знаковой для СССР Программе КПСС, которая была принята Пленумом ЦК в 1961 году, А. Генис и П. Вайль пишут: «И все хотели перегнать Америку по мясу, молоку и прогрессу на душу населения: «Держись, корова из штата Айова!» . Ирония и сарказм у авторов русского зарубежья выступают как приемы абсурдизации одних предметов и явлений жизни и акцентирование внимания на значимых исторических событиях: «С 1 января вступила в действие денежная реформа, в 10 раз укрупнившая рубль. 12 апреля выше всех людей в мировой истории взлетел Юрий Гагарин, за полтора часа обогнувший земной шар, что тоже оказывалось рекордом скорости. В сознании утверждалось ощущение новых пространственно-временных отношений .

Ироническая позиция П. Вайля и А. Гениса выступает в качестве индикатора свободы их собственного мышления и катализатора выработки у читателей критического отношения к прошлой действительности. Для авторов характерна умеренность преувеличений: «30 июля 1961 года, когда страна прочла проект Программы КПСС, построение коммунистического общества этим и закончилось- то есть его построил каждый для себя, в меру своего понимания и потребностей. Во всяком случае, страна так или иначе применила Программу для насущных надобностей» . Или: «Космонавту № 1 Юрию Гагарину была уготована счастливая судьба. С его даром улыбки - шире, чем у американских президентов, - он стал вечным символом и принял божественные почести еще при жизни» .

Писатели-эмигранты берут на себя смелость сравнивать, казалось бы, несравнимые вещи и несопоставимые личности, например, генерального секретаря Н. С. Хрущева и поэта-шестидесятника Е. Евтушенко. «Они были соратники и соавторы - поэт-преобразователь Хрущев и поэт-глашатай Евтушенко», - пишут Вайль и Генис . Далее цитируются строки Евтушенко: «Весь мир - кукурузный початок, похрустывающий на зубах!» . Множество выдержек из советских газет, официальных документов, выступлений первых лиц государства, поэтических строк писателей и поэтов-шестидесятников также служат средством создания комического. Причем сатирический эффект создают не цитаты сами по себе, а их сталкивание, «монтаж», сравнение. Сарказм в книге «60-е. Мир советского человека» - это зачастую едкая издевка, отправная точка которой - негодование, возмущение нелепостями советской цивилизации. Отдельные главы этой книги А. Гениса и П. Вайля носят политический оттенок, трансформируются в самостоятельные произведения - памфлеты.

Книга «Родная речь. Уроки изящной словесности» интересна тем, что у школьников и учителей-словесников появляется возможность сравнить точки зрения признанных академических критиков и наших современников - писателей русской эмиграции «третьей волны» П. Вайля и А. Гениса. Написанный в Нью-Йорке в 1989 году, этот сборник авторских эссе попал в Москву в 1991 году, явившимся для России переломным. В том числе и поэтому книга «Родная речь» воспринималась первоначально как эпатирующая, посягнувшая на «святое и незыблемое». Авторский юмор и легкость изложения делают язык книги увлекательным и приятным для чтения. «Родную речь» А. Гениса и П. Вайля часто называют сборником литературоведческих фельетонов, «антиучебником», подчеркивая тем самым нетрадиционный подход к прочтению литературной классики. Писатели-эмигранты взяли на себя смелость остроумно и порой едко шутить над классиками. Ирония и сатира в «Родной речи» - это не попытка принизить и высмеять, а скорее демонстрация блестящей филологической эрудиции, игра словом, которая позволяет прочесть и оценить известных авторов и знаменитые произведения с незапятнанным сознанием.

Вместе с тем, А. Генис и П. Вайль пишут о сатире и с позиции критиков. Они рассматривают творчество непревзойденных мастеров литературного фельетона, памфлета. «Несмешная сатира - нонсенс», - пишут о Салтыкове-Щедрине П. Вайль и А. Генис . И далее: «К счастью, Щедрин умел писать смешно. Он привил русской литературе особые виды юмора, которые так ей пригодились в эпоху Булгакова, Ильфа и Петрова, обериутов. Опытный чиновник, бывший вице-губернатор, Щедрин открыл бесконечные возможности игры с официозом. Вводя скрытый абсурдный поворот в лояльную формулу, он взрывал ее изнутри. Верноподданические гиперболы Щедрина смешны сами по себе - они не нуждаются даже в контексте, не говоря уже о комментарии. Дистанция между абсолютной властью и абсолютным смирением преодолевается в пределах одной фразы. Только дочитав ее до конца, читатель понимает, как его одурачили: «Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленях не могли» .

Если традиционно ирония и сатира характерны четко для определенных публицистических жанров памфлета и фельетона, то у П. Вайля и А. Гениса эти приемы встречаются практически в каждом произведении, написанном в авторских жанрах азбуки, филологического романа, теологической фантазии, миниатюр. Так, например, в публицистическом произведении «Довлатов и окрестности» , который А. Генис обозначил как филологический роман, а по сути написанный в синтетическом жанре, включающем портретные очерки, мемуары, письма, сатира и ирония являются главными авторскими приемами. В главе «Метафизика ошибки» А. Генис вспоминает истории разных лет, в которых главным героем является не только и не столько Довлатов, но нелепые опечатки в газетах, книгах, телевизионных программах. «Могила неизвестного солата», «Семя Ульянова», «гавнокомандующий» из советской «Правды» вызывают у читателя улыбку и заставляют задуматься о природе смеха. «Смех - это наши аплодисменты свободной случайности, сумевшей пробиться к успеху», - заключает А. Генис . Случайность иногда создает конфуз, который и является зачастую «солью» и отдушиной обыденной жизни. «Мир без ошибок - опасная, как всякая утопия, тоталитарная фантазия. Исправляя, мы улучшаем. Улучшая, разрушаем», - заключает автор . Основную идею А. Гениса можно сформулировать следующим образом: люди, какими бы великими и гениальными они ни были, имеют право на ошибку, а значит на искренний смех. В пример приводятся опечатки Гоголя, Достоевского, Гете. Без смешного, по мнению автора, индивид фальшив, ненатурален.

Сарказм и ирония у авторов отчетливо проявляет себя и в языке. Образные сравнения зачастую создают иронический подтекст: «Редеющие, как целомудрие, американские курорты настолько консервативны, что по ним лучше всего судить о прошлом» . Неожиданные сравнения ставят читателя в тупик и одновременно позволяют увидеть новые стороны описываемого предмета, явления, лица: «Увлеченная анализом вместо положенного ей синтеза, кухня может низвести кулинарию до медицины, уверяя, что для человека, как для таблицы Менделеева, главное - химические элементы. Не зря каждый продукт в Америке сопровождает такой подробный перечень ингредиентов, будто это анализ мочи, а не мороженого» .

Таким образом, для публицистического творчества А. Гениса и П. Вайля характерна эмоциональная критика явлений жизни, в частности, советско-российской и эмигрантской действительности. На вербально-рефлексивном уровне писатели оценивают литературные произведения классической и современной литературы, пользуясь приемами комического. Использование каламбуров, гротесков, неожиданных сравнений позволяет быстро найти контакт с читателем, достигнуть непринужденности в книжном общении. Причем ирония и сатира выступают у авторов русского зарубежья в форме интеллектуальной игры словом, порой в намеренном сопоставлении и сталкивании логического и алогичного, нормального и абсурдного. Именно поэтому в публицистике А. Гениса и П. Вайля много субъективной оценки, которая скрывается за нарочито легкой формой иронических и сатирических приемов. Как мы смогли убедиться, диапазон изображения комического у А. Гениса и П. Вайля достаточно широк: от безобидного юмора до едкой сатиры. Пользуясь приемами иронии и сатиры, писатели примеряют на себя роли, как разоблачителей, так и миротворцев.

Рецензенты:

Звягина Марина Юрьевна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры литературы Астраханского государственного университета, г. Астрахань.
Завьялова Елена Евгеньевна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры литературы Астраханского государственного университета, г. Астрахань.

Библиографическая ссылка

Байбатырова Н.М. САРКАЗМ И ИРОНИЯ В ПУБЛИЦИСТИКЕ И КРИТИКЕ ТВОРЧЕСКОГО ДУЭТА А. ГЕНИСА И П. ВАЙЛЯ // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 5.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=6987 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

Комическое – одна из основных категорий эстетики, служащая для оценки тех социальных явлений, нравов, обычаев, деятельности и поведения людей, которые полностью или частично не соответствуют, противоречат объективной закономерности общественного развития и эстетическому идеалу прогрессивных общественных сил, а потому вызывает осуждение в форме осмеяния. «Бывает смех издевательский, язвительный, смех от отчаяния и т.д. Комическому же, напротив, свойственна бесконечная благожелательность и уверенность в своём безусловном возвышении над собственным противоречием, а не печальное и грустное его переживание» (Г.Гегель). «Всякое противоречие есть источник комического и смешного» (В.Г. Белинский ).

Сатира – в переводе: переполненное блюдо, мешанина. Род художественной литературы высмеивающей и бичующей те или иные общественно вредные явления жизни или пороки человека. «В сатире действительность как некое несовершенство противопоставляется идеалу, как высшей реальности» (Ф. Шиллер». С. характеризуется резкостью изобличения; как жанр развивалась ещё в римской литературе. «Для того чтобы сатира была действительно сатирою и достигла своей цели, надобно, во-первых, чтобы она дала почувствовать тот идеал, из которого отправляется творец её, и, во-вторых, чтобы она вполне ясно осознавала тот предмет, против которого направлено её жало…» «Сатира провожает в царство теней всё отжившее» (М.Е. Салтыков-Щедрин). «Сатира моделирует свой облик, создавая образ высокой степени условности, что достигается «направленным искажением» реальных контуров явления с помощью преувеличения, заострения, гиперболизации, гротеска» (А.З. Вулис) .

Юмор – особый вид комического, который в отличие от сатиры, мягко высмеивает недостатки и слабости общества, однако между юмором и сатирой нельзя провести резкой грани, они часто сходятся. Ю. очень распространён в быту и в искусстве, часто встречается в произведениях фольклора: в песне, частушке, сказке. Это также литературное направление, в котором отражается смешное, комическое в жизни. «Юмор есть смех над безобидными комическими противоречиями, соединённый с жалостью к людям, проявляющим эту комичность» (Е.Г. Руднева ). «В согласии с этимологией слова, юмор заведомо «своенравен», личностно обусловлен, отмечен отпечатком «странного» умонастроения самого «юмориста» (Л.Е. Пинский ).

Ирония – один из тропов, стилистический оборот, при котором притворно утверждается обратное тому, что говорится о предмете. Пример. Осла спрашивают: Отколе, умная, бредёшь ты, голова? Крылов «Лиса и осёл» «Иронию как художественный принцип следует отличать от иронии в качестве стилистического средства. В последнем случае ирония содержится в речи персонажей или самого автора. Посредством такой иронии создаётся комический эффект, так как здесь высказанное имеет смысл прямо противоположный тому, что сказано автором» (Д.Л.Чавчанидзе ).

Сарказм – злая и едкая насмешка, высшая степень иронии, исключающей двусмысленное толкование. Полу-милорд, полу-купец, Полу-мудрец, полу-невежда, Полуподлец, но есть надежда, Что станет полным, наконец. Пушкин (эпиграмма на гр.Воронцова) «Если сущность иронии в иносказании, в тонком намёке, в сарказме главное – крайняя степень эмоционального отношения, высокий пафос отрицания, переходящий в негодование» (А.С. Сулейманов ).

Гротеск – «причудливый», «затейливый». Вид художественной образности, обобщающий жизненные явления с помощью чрезмерного, причудливого заострения той или иной темы. Г. нарушает границы правдоподобия, придаёт изображению условность, фантастический характер, до предела обнажая сущность явлений. Г. это сочетание реального и запредельного, трагического и комического, прекрасного и безобразного. «Сближая далёкое, сочетая взаимоисключающее, нарушая привычные представления, гротеск в искусстве родствен парадоксу в логике. С первого взгляда гротеск только остоумен и забавен, но он таит большие возможности» (Л.Е.Пинский). «Гротескный образ характеризует явление в состоянии его изменения, незавершённой ещё метаморфозы, в стадии смерти и рождения, роста и становления. Отношение к времени, к становлению – необходимая конститутивная (определяющая) черта гротескного образа» (М.М. Бахти ).

Заставить человека улыбнуться и тем более рассмеяться - задача непростая. Выжать из слушателя или зрителя слезу куда легче, это еще великий Чарльз Чаплин заметил. Однако задача становится еще более сложной, если она состоит в том, чтобы голову собеседника посетила самокритичная мысль о недостатке собственного интеллекта. Вызывают смех всего три приема, используемые в литературе, кино и живописи. Писатели, поэты, режиссеры и художники с давних пор их знают - это добрый юмор, сарказм и ирония. Примеры веселых и не очень оборотов, а также краткая теоретическая основа их психологического воздействия будут рассмотрены в этой статье.

Что значит «юморить»?

Самая безобидная форма веселья состоит в произнесении забавных фраз, никого не задевающих и не обижающих. Следует заметить, что придумать что-то подобное и при этом смешное довольно трудно, самая безобидная шутка может затронуть чьи-то потаенные душевные струны, кто-то примет вполне добродушное высказывание на свой счет и сочтет его за скрытый сарказм. Примеры подобных ситуаций есть в ранних чеховских рассказах, например в «Свадьбе» - повествовании о том, как некий Апломбов женился на приданом, но при этом выставлял себя благородным человеком. Отвлеченные рассуждения телеграфиста Ять об электричестве были приняты и женихом, и многими гостями за намек на их невежество. Результат вышел плачевный, а из указанного фрагмента можно сделать вывод о том, что блистать остроумием или эрудицией следует весьма осторожно, учитывая характер слушателей. Если нет полной уверенности в том, что шутку поймут верно, лучше ее не произносить.

Ирония и самоирония

Еще одна форма, в принципе, придуманная для того, чтобы всем жилось веселее, - ирония. Прием очень прост, по крайней мере, на первый взгляд. Достаточно что-то скверное назвать хорошим, и вот - ирония налицо. На самом деле все, конечно, сложнее и разнообразнее. Можно объявить безвыходное положение замечательным, потому что ухудшаться оно уже не может. Ирония бывает и мрачноватой, тогда она приобретает черты «юмора висельника», очень популярного в Британии. «Мы занимаемся столь позорными делами, что просто обязаны вести себя как истинные джентльмены!», «Бросить курить очень легко, я знаю, потому что сам многократно это проделывал», - так Марк Твен иронизировал над своей вредной привычкой.

Еще один пример. По Варшавскому гетто идет раввин в шляпе и с желтой звездой на груди, его видит эсэсовец и тычет в него пальцем, спрашивая: «Юде?», «Нет, шериф из Техаса…» - отмахивается еврей.

Собственно, ирония может быть защитной реакцией на невыносимые внешние обстоятельства, когда обычный юмор уже не действует. При этом она не ставит целью обидеть кого-то, но обозначает глубокое понимание ситуации и тем самым поднимает шутящего над его собеседниками. Именно так вел свои споры и диспуты Сократ, принимая все доводы своего соперника, умаляя свои знания, но постоянно задавая вопросы, отвечая на которые, тот был вынужден в конечном счете признавать правоту философа.

Куда более жестким средством считается сарказм. Примеры «терзающих» (так с греческого переводится «сарказмус») речевых оборотов не оставляют сомнений в намерении причинить наибольший ущерб самолюбию жертвы оратора.

Различия сарказма и иронии

Итак, ирония есть иносказание, в скрытой форме обличающее или раскрывающее некие неприятные события или факты. В ее сути преобладает позитивное и оптимистичное мировоззрение, при этом человек часто шутит сам над собой и над той плачевной ситуацией, в которой пребывает, неважно, по своей ли вине или по причине обстоятельств непреодолимой внешней силы. Ирония бывает щадящей, о чем свидетельствуют приведенные примеры. Сарказма же мягкого не бывает, он всегда беспощадный. Более того, иносказания в нем сведены к минимуму или их нет вовсе. Предмет критики всегда конкретен, каждая «шутка» этой категории имеет адресную природу. Если иронизировать можно и в одиночестве или в компании людей, не понимающих всей глубины юмора, то все примеры сарказма рассчитаны на благодарную и широкую аудиторию.

Памфлеты

Гневные обличения, напечатанные на бумаге или распространяемые иными способами, называют памфлетами. Если они и способны вызвать смех, то только горький. Поводом для написания подобных посланий может стать ситуация, в которой никакие намеки или иносказания неуместны. Известны примеры сарказма в литературе различных эпох - от средневековой (когда, собственно, и возник термин) до новейшей истории. Не всегда безопасно столь жестко взывать к общественности. Публицист Ярослав Галан был убит фанатиком-католиком за памфлет «Плюю на папу». Оскорбляли религиозные чувства мусульман некоторые французские журналисты, печатая безобразные по форме карикатуры, что также окончилось трагически. Есть и другие примеры сарказма, на который обижаются целые народы или их обширные группы. Что же, этот жанр и не претендует на звание самого деликатного, у него другие задачи.

Троллинг как форма сарказма

Trolling в переводе с английского означает вид рыбалки, в котором используется блесна. К сказочным троллям этот термин отношения не имеет. Век новых информационных технологий рождает свои законы, задачи новых памфлетистов тоже меняются, но только тактически. Стратегия остается все той же и заключается в выведении из равновесия оппонентов. Примеры сарказма в интернете крайне разнообразны, но суть его довольно монотонна. На блоге, где постятся (имеется в виду отнюдь не церковный пост) сторонники какой-либо концепции (неважно, какой именно, это могут быть яростные апологеты унитарного устройства государства или приверженцы уринотерапии), тролль нагло выставляет свое саркастическое сообщение, идущее вразрез с главенствующим мнением. Реакция вполне предсказуема: в адрес несогласного тут же начинают сыпаться комментарии, часто нецензурные. В результате модераторы принудительно прекращают обсуждение. Все, враг повержен. Смеху, правда, мало.

Так что же лучше?

Из всего вышеизложенного можно было бы сделать вывод о том, что ирония - прием хороший и добрый, а сарказм - напротив, злой и плохой. Но это утверждение будет несправедливым в той же мере, как и провозглашение пассажирских самолетов полезными, а военных - вредными. Все нужно, и все жанры хороши. Главное, чтобы написано было не скучно. Интересной бывает ирония, но не менее занимателен умный сарказм. Примеры из художественной литературы чаруют уже фамилиями авторов. Тонкий, иносказательный и мудрый юмор Н. В. Гоголя, А. П. Чехова, В. М. Шукшина привлекает читателя так же, как памфлетизм некоторых произведений Лермонтова («Первое января») или «Размышления у парадного подъезда» Некрасова, да и Пушкину не был чужд этот страстный полемический прием («Монах»). У гения все получается талантливо, а вот бездарное злобствование вызывает лишь досаду. До настоящего сарказма многим «деятелям» еще нужно дорасти.

На правах рукописи

Дырин Антон Игоревич

Ирония и сарказм как речеязыковые средства отражения морально-этических ценностей британского социума (на материале произведений современной художественной британской литературы)

Специальность 10.02.19 – теория языка

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Москва – 2012

Работа выполнена в Московском государственном областном университете

на кафедре индоевропейских и восточных языков

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Жирова Ирина Григорьевна

Официальные оппоненты: Свиридова Лариса Константиновна,

доктор филологических наук, профессор,

Московский государственный

гуманитарный университет им. М.А.

Шолохова, заведующая кафедрой теории

и методики преподавания иностранных

Великоредчанина Лариса Александровна,

кандидат филологических наук, доцент,

Московский государственный

областной университет, доцент кафедры

теории языка и англистики

Ведущая организация: Московский государственный областной

гуманитарный институт

Защита состоится «26» октября 2012 г. в 1130 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.04 на базе Московского государственного областного университета по адресу: 105082, г. Москва, Переведеновский переулок, д.5/7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10 а.

Ученый секретарь

диссертационного совета Фролова Марина Вячеславовна

кандидат филологических наук,

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертация относится к серии отечественных и зарубежных работ антропоцентрической направленности в лингвистике и обращена к лингвокультурологическим и социолингвистическим проблемам исследования иронии и сарказма как речеязыковых средств, отражающих морально-этические ценности британского социума.

Вторая половина ХХ века и начало ХХI века ознаменовались полным признанием антропоцентрической парадигмы как приоритетной во всех гуманитарных науках: философии, языкознании, психологии и др. Одним из ведущих постулатов науки о языке является признание необходимости включения человека в фокус научного исследования. Настоящее диссертационное исследование, имеющее несомненную антропоцентрическую направленность, обращено к проблемам лингвокультурологии, социолингвистики и психолингвистики, в центре внимания которых находится коммуникативное поведение человека. Так, британское коммуникативное поведение характеризуется, как правило, ироническим и саркастическим отношением к окружающей действительности.

Актуальность предлагаемого диссертационного исследования заключается в том, что ирония и сарказм широко представлены в британском обществе, однако лингвистическое и экстралингвистическое знание о данных речеязыковых средствах недостаточно исследовано в антропоориентированной лингвистике. Так, вопрос об оценочных языковых средствах, к которым относится ирония и сарказм, приобретает особую значимость и нуждается в рассмотрении с лингвокультурологической позиции. При этом необходимо учитывать параметры как лингвистического, так и экстралингвистического характера. Настоящее диссертационное исследование также обнаруживает себя весьма актуальным в связи с недостаточной изученностью отдельных аспектов семантики иронии и сарказма, функционирующих в качестве средств передачи субъективно-оценочной модальности.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые лингвокультурологическое понятие ценности рассмотрено в качестве основы исследования языковой ментальности народа. Впервые ирония и сарказм представлены как средства отражения морально-этических ценностей британского социума. Новым также является лингвокультурологический подход к анализу иронии и сарказма, который позволяет репрезентировать морально-этические ценности британской языковой общности.

Объект исследования – речеязыковые средства иронии и сарказма, представленные в произведениях современной художественной британской литературы.

Предмет исследования – особенности употребления иронии и сарказма как средств отражения морально-этических ценностей британского социума.

Цель работы продиктована научными и социальными требованиями и определяется как системное осмысление лингвокультурных речеязыковых средств иронии и сарказма с позиции раскрытия морально-этических ценностей британского социума. Цель работы обусловливает постановку и решение конкретных задач :

рассмотреть лингвофилософский и лингвокультурологический аспекты понятия ценность в языке и речи, а также раскрыть аксиологическую сущность иронии и сарказма как специфики коммуникативного поведения;
выделить семантическую основу и сущностные компоненты иронического/саркастического высказывания;
проанализировать антропологические характеристики коммуникативной личности британца и установить специфику его иронического и саркастического коммуникативного поведения;
описать прагматическую составляющую иронии и сарказма;
рассмотреть реализацию иронии и сарказма на лексическом, синтаксическом и текстовом уровнях языка;
представить особенности восприятия оценки субъективно-оценочного высказывания.

Методологической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных ученых в области:

лингвокультурологии (Ю.Д. Апресян , А.Д. Арутюнова , Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров , С.Г. Воркачев , Ю.Н. Караулов , В.В. Красных , Д.С. Лихачев , Ю.М. Лотман , В.А. Маслова , А.А. Потебня , Ю.С. Степанов , В.Н. Телия , Э. Бенвенист , Бодуэн дэ Куртэнэ , А. Вежбицкая , Э. Сепир , Б. Уорф и др.);
социолингвистики (В.А. Аврорин , Л.Б. Никольский , Г.В. Степанов , А.Д. Швейцер , Р.Т. Белл , C.M. Archer , K. Burke , W. Bright , J.L. Firth , E.T. Hall, R. Kjolseth , B. Malinowski , K.L. Pike и др.);
лингвистики (Л.И. Борисова , Н.Г. Епифанцева , И.Г. Жирова , В.Д. Ившин , И.Г. Кошевая , Е.Л. Кузьменко , А.А. Лебедева , М.Н. Левченко , Ю.Н. Марчук , М.Г. Мирианашвили , Л.Л. Нелюбин , А.В. Олянич , В.В. Ощепкова , Л.К. Свиридова , Е.В. Сидоров , Л.А. Телегин , Г.Т. Хухуни , Е.Г. Чалкова , S. Attardo , N. Chomsky , I.R. Galperin , H.P. Grice ).

Материалом для исследования послужили произведения современной художественной британской литературы, 30 словарей и справочников, массив научных текстов и обзоров отечественных и зарубежных лингвистов, социологов, культурологов, психологов, в том числе опубликованных в Интернете. Объем проанализированного иллюстрированного материала составил около 3000 страниц. Для анализа выбраны современные художественные произведения британских авторов (D. Lodge, T. Sharpe), в которых наиболее ярко отражаются морально-этические ценности британского социума, представленные ироническими и саркастическими высказываниями.

Сформулированные цели и задачи опираются на методологическое положение о диалектической взаимосвязи языка, познания и человеческой культуры, их взаимной обусловленности. Оно, в свою очередь, привело к применению для отбора и последующей обработки материала в соответствии с задачами исследования комплексной методики, включившей ряд методов . К использованным общим методам относятся: а) компонентный анализ (при исследовании плана содержания значимых языковых единиц); б) текстовый и контекстуальный анализ (выявление глубинного семантического плана языковых единиц). Применялся системный и интегративный подход к языку и культуре (исследование параметров языковых единиц лингвистического и экстралингвистического характера).

Теоретическая значимость работы состоит в том, что, во-первых, на фоне общего интереса к лингвокультурологии и социолингвистики исследование вносит свой вклад в изучение антропологически ориентированных речеязыковых средств; во-вторых, дополняет существующий в лингвистической литературе сведения об иронии и сарказме; в-третьих, расширяет знание о коммуникативном поведении британской языковой личности.

Практическая ценность работы заключается в том, что положения и выводы могут быть использованы при составлении и разработке семинарских и лекционных занятий, спецкурсов по теории текста, лингвокультурологии, социоантропологии, социолингвистике, коммуникативной лингвистике, прагмалингвистике, психолингвистике, стилистике; при написании курсовых, выпускных квалификационных работ и магистерских диссертаций. Кроме того, полученные в ходе исследования данные могут применяться на практических занятиях по курсу речевого общения и теории межкультурной коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения :

Ирония и сарказм отражают культурные доминанты и морально-этические ценности в британской языковой общности.
Ирония и сарказм являются самостоятельными формами особого типа комического отношения к окружающей действительности. Они характеризуются высоким интеллектуальным и статусным уровнем такого отношения к окружающему миру.
Ирония и сарказм в структуре художественного текста несут открытую и скрытую (завуалированную) семантическую нагрузку, отличную от любого другого вида комического (шутки, анекдота), так как позволяют языковой личности максимально достоверно представить себя через эти речеязыковые средства.
Ирония и сарказм представлены широким спектром лексико-стилистических средств на всех уровнях языка, что, несомненно, повышает потенциал текстовой информации и усиливает антропоцентрическую направленность текста.
Ирония и сарказм отражают морально-этические ценности в языке, так как их семантической основой выступает субъективно-оценочная модальность, которая показывает субъективное отношение конкретного человека к окружающему миру.
Ирония и сарказм отражают определенное мировосприятие и мировоззрение конкретного человека. Ирония и сарказм в британском социуме воспринимаются положительно и находят максимально широкое воплощение в повседневной жизни британца, что фиксируется в текстах современной художественной литературы. Это позволяет отнести их к особой форме освоения окружающей действительности в британском социуме.

Апробация работы . Содержание диссертационной работы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры индоевропейских и восточных языков ИЛиМК МГОУ (2009 – 2012 гг.); докладывались на научных теоретических конференциях ИЛиМК МГОУ; апробировались на занятиях со студентами по современному английскому языку в рамках практических занятий по межкультурной коммуникации на 4 курсе, а также на лекциях и семинарах по лингвокогнитологии на 5 курсе.

Материалы диссертации отражены в 7 публикациях общим объемом около 2 п.л., включая одну статью, опубликованную в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура диссертации . Диссертация состоит из введения, вводных замечаний и задач по трем главам, трех глав, заключения, списка научной литературы, списка словарей и списка лингвистического материала исследования.

Во введении обосновываются выбор темы, ее актуальность и новизна; формулируются цель и задачи исследования; раскрываются теоретическая значимость и практическая ценность работы; указываются методы исследования и описывается анализируемый материал; приводятся данные об апробации материалов научного исследования.

Первая глава («Теоретическое обоснование исследования иронии и сарказма как средств отражения морально-этических ценностей британского социума») посвящена представлению иронии и сарказма как средств фиксации и отражения морально-этических ценностей британского социума. Теоретико-методологическую базу этой части исследования составили работы Н.Ф. Алефиренко , Е.М. Вольф , Э. Бенвиниста , В. фон Гумбольдта , Э. Сепира , Ш. Балли и др.

Выбор темы исследования обоснован теоретическими предпосылками в рамках онтологии научного познания. Так, лингвокульторологический подход к анализу иронии и сарказма в рамках доминирующей антропоцентрической парадигмы способен обеспечить самое широкое и всеобъемлющее рассмотрение этих речеязыковых средств, а также выявить их новое функционально-семантическое значение, отражающее специфику национального британского мировосприятия.

Ирония и сарказм, по справедливому замечанию П. Верта , близки метафоре, показывающей явления в самом неожиданном ракурсе. Семантика иронии и сарказма характеризуется емкостью и лаконичностью их речеязыковых форм и представляет значительный интерес для лингвокультурологического поиска, с точки зрения их аксиологических оснований.

Представление о ценностях занимает важное место в лингвофилософском осмыслении окружающей действительности. Ценность как лингвофилософская категория, имеющая универсальный характер, вошла в науку как самостоятельная категория в 60-х годах XIX века. Ценности фиксируются в их речеязыковых значениях, поэтому они семантически значимы. Дуализм действительности и ценности становится необходимым условием человеческой деятельности, включая коммуникативное поведение, где метафорические основания иронии и сарказма прослеживаются наиболее четко. Лингвокультурология – дисциплина, объединяющая не только собственно лингвокультурологические исследования, но и лингвофилософские учения, в частности, таких речеязыковых проявлений, как ирония и сарказм. Иронические и саркастические суждения включают следующие компоненты: а) эмоционально-чувственный, отражающий эмоциональное состояние; б) рационально-вербальный, т.е. языковое проявление оценки; в) прагматически-бихевиористский, который может рассматриваться как национальная и / или индивидуальная характеристика конкретного индивидуума.

Другой фундаментальной языковой категорией является, безусловно, категория модальности, которая относится к функционально-семантическим категориям высказывания / текста и выражает отношение содержания высказывания / текста к действительности, а также коммуникативное целеполагание: оценку говорящим сообщаемого и его отношение к участникам общения. Так, ориентация на аксиологические шкалы, онтологически присущие языковой системе, позволяет представить субъективную модальность, которая, несомненно, присутствует в иронических и саркастических высказываниях.

Таким образом, семантическим ядром иронического и саркастического высказывания является субъективная модальность, связанная с полем субъективно-оценочного отношения, заключенного в поверхностно выраженном содержании.

Вся практическая деятельность человека, его коммуникативное поведение определяются сложившимися в обществе моральными представлениями, лежащими в основе мировоззрения. Рабочее лингвокультурологическое определение иронии и сарказма в диссертации формулируется как форма субъективно-оценочного, как правило, критического освоения действительности. Такое толкование этих речеязыковых средств дает полное представление о семантике иронии и сарказма и позволяет констатировать тот факт, что ирония и сарказм могут расцениваться как составляющие элементы морально-этической категории и средствами регуляции социально-коммуникативного поведения индивидуума.

Во второй главе («Ирония и сарказм как социолингвистические явления») ирония и сарказм исследуются в социальном контексте. Представляется, что синтез лингвистического и социологического подходов к этим речеязыковым средствам позволяет глубже раскрыть характер природы и роль иронии и сарказма в отражении морально-этических ценностей.

Наиболее значимые для определенного этноса культурные смысловые доминанты, определяются как концепты. Культурная специфика британского социума основывается на концепте дистанцированности, а специфика коммуникативного поведения основывается на предпочтительности концептов вежливости и комического отношения к окружающей действительности. Так, для британского социума понятие дистанцированность при описании особенностей восприятия пространства, личности и времени является ключевым. Пространственная дистанцированность определяется высокоразвитым чувством территориальности, а стремление к личностной автономии находит отражение в концепте privacy (личного пространства), характерном для культурной индивидуалистической традиции. Взаимоотношения в социальной сфере рассматриваются относительно горизонтальной (межличностной) и вертикальной (отношение к власти) дистанцированности. Наблюдается тенденция к уменьшению вертикальной дистанцированности на фоне увеличения горизонтальной. Дистанцированность во временной плоскости отражается в восприятии индивидуума линейно с позиции личной прагматической составляющей. При таком подходе имеет место сегментация и структурирование времени, влекущие за собой жесткую регламентацию сфер общения [Таблица 1, с. 11].

Таблица 1

Пространственная, личностная, временная дистанцированность

Пространственная дистанцированность	Личностная дистанцированность		Временная дистанцированность
	горизонтальная	вертикальная
Восприятие пространства от личного к общему	Большая дистанция	Небольшая дистанция	Восприятие времени обусловлено прагматической составляющей
Восприятие пространства через призму прагматической составляющей	Тенденция к увеличению дистанции	Тенденция к формальному сближению	Жесткая сегментация времени
Стремление к автономии	Стремление к уединенности		Различение целесообразного и социоэмоционального времени

Специфичность репрезентации представителя британского социума как коммуникативной личности отражает механизмы фиксирования морально-этических ценностей британского социума. Характер коммуникативной личности и, как следствие, ее коммуникативное поведение зависит от мотивационной основы, обусловленной коммуникативной потребностью, определяющейся культурной доминантой общества. Мотивационная основа британской коммуникативной личности – дистанцированность, которая формирует поведенческие автоматизмы и стереотипы. В британской культуре это комическое отношение к окружающей действительности и норма демонстративной вежливости. Комическое отношение в коммуникативном поведении представлено такими речеязыковыми средствами, как ирония и сарказм, тесно связанными с нормой демонстративной вежливости. Очевидно, что демонстративной вежливости идеально подходит ирония и сарказм, основанные на противоречии внешнего выражения отношения к окружающей действительности к его внутреннему содержанию. Таким образом, ирония и сарказм – средства отражения морально-этических ценностей на уровне коммуникативного поведения.

Третья глава («Теоретические подходы к исследованию иронии и сарказма как лингвистических явлений») посвящена вопросам лингвокультурологического описания иронии и сарказма. Считаем важным, во-первых, проиллюстрировать реализацию иронии и сарказма на трех уровнях языка; во-вторых, подтвердить положения о способности иронии и сарказма повышать потенциал текстовой информации и усиливать антропоцентрическую направленность текста; в-третьих, рассмотреть особенности субъективно-оценочных высказываний.

Так, анализ теоретического материала показал, что иронии и сарказма традиционно рассматриваются как особого рода стилистический троп, именуемый антифразисом. Однако исследователи сталкиваются с неизбежностью расширения семантики иронии и сарказма как минимум до аксиологического суждения с субъективно-оценочной модальностью.

Исследования основных параметров исследования речетекстовых средств иронии и сарказма позволило нам выделить три способа иронизирования: открытый, скрытый и личный. Эти способы отличаются по объему информации, позволяющей обнаружить несоответствие буквального выражения и истинной интенции иронизирующего. По степени проявленности (отношения иронизирующего к собственному высказыванию) различают безличную иронию, самоиронию, иронию инженю и драматическую иронию. Ирония и сарказм реализуются в специфически организованном контексте, параметры которого достаточно четко определяются. Таким образом, в зависимости от условий и способов реализации иронии и сарказма выделяют ситуативный тип, ассоциативный тип и глобальный иронический или саркастический контекст. Все типы иронии и сарказма по-разному реализуют коммуникативное задание и, как следствие, создают отличительные друг от друга структуры текстов.

В данной главе в тексте произведений современной художественной британской литературы мы представили реализацию иронии и сарказма на лексическом, синтаксическом и текстовом уровнях языка. Анализ фактического иллюстративного материала способствовал подтверждению положения о способности иронии и сарказма повышать потенциал текстовой информации и усиливать антропоцентрическую направленность текста. Основой создания иронического и саркастического смысла на всех уровнях языка является структурная многомерность плана содержания языкового знака. Одномерному плану выражения соответствует гораздо более сложный (многомерный) план содержания, проявляющийся, прежде всего, в модальном аспекте. Любое усложнение плана выражения приводит к еще большей многомерности и многослойности плана содержания.

На лексическом уровне иронический и саркастический смысл выражается посредством слова и/или словосочетания. Субъективно-оценочная модальность возникает как результат противоречия между узуальным и окказиональным значением слова, словосочетания, старым и новым объемом понятий. Так, ироническая модальность может быть создана при помощи словарно-фиксированного словосочетания (фразеологической единицы). Такое словосочетание этимологически является речевой метафорой, утратившей образность и ставшей стереотипной клишированной фразой. Однако в ее семантической структуре сохраняются следы предыдущих контекстов своего употребления. Это способствует усилению иронического и в особенности саркастического эффекта, так как модальность становится более эксплицитной и, как следствие, приближается к полюсу сарказма. Примером может служить ответ раздосадованного сотрудника начальнику, который не смог добиться своей коммуникативной цели из-за молодой ассистентки начальника, вмешавшейся в их разговор с критикой, нарушив негласное для британцев коммуникативное правило сохранения бесконфликтности, тем самым вызвав саркастическую реакцию, имплицитная модальность которой интерпретируется как снисходительное, высокомерное, насмешливое отношение к ее персоне: “I’ll talk to you again, when your shadow, or your guardian angel, or whatever she is, will let me get aword in edgewise.” Everthrope strode out of the office . Значение слова shadow – это формальное определение рабочей позиции ассистентки, однако при намеренном контекстуальном сдвиге интенция говорящего транслируется как: ты для меня shadow (тень); guardian angel (ангел-хранитель, т.е. то, что никто никогда не видел); whatever (чем бы ты ни была), т.е. никто и ничто. Формально коммуникативный запрет на открытое выражение эмоций со стороны сотрудника не нарушен, а саркастическое высказывание представляет собой вербальную пощечину, но в рамках нормы демонстративной вежливости.

Как известно, синтаксические средства актуализации иронии и сарказма делятся на два типа. К первому типу относятся синтаксические средства, основывающиеся на обособлении (вводные предложения и слова, обстоятельственные и причастные конструкции, парцелляты). Второй тип основывается на транспозиции синтаксических конструкций утвердительных, отрицательных и вопросительных предложений. Так, следующий пример в грамматическом плане представляет собой предложение отрицательное по форме (в форме будущего времени), но угрожающе-утвердительное по содержанию, сопровождающееся авторскими окказионализмами: Defeated in the matter of her son’s musical development, Mrs Wiley still persisted in her belief that the newly transformed Estmond was naturally artistic. However, after he had expressed himself visually with an indelible felt-tip pen in the downstairs toilet, even she had some reservations about him becoming a painter. Mr Wiley’s reservations were total: “I’m not having the house desecrated simply because you think he’s Picasso come back from the grave, and the cost… when I think of the cost of redecoration! The repairs will come to several hundred pounds thanks to that damned felt-tip pen” . Так, иронический эффект создается при помощи целого ряда средств. В данном высказывании присутствуют синтаксически обособленные конструкции, такие как however и even, под воздействием которых во взаимодействии прямого смысла и контекстуального сдвига возникает среда для правильного декодирования авторской субъективной модальности. Таким образом, употребление автором expressed him self, an indelible felt-tip pen и downstairs toilet, в данном высказывании, декодируются как vandalized. Повтор лексической единицы reservations вносит и концентрирует сему оценочной модальности: с одной стороны, дополняет образ миссис Wiley как исключительно недалекой (some reservations) женщины, а с другой – отражает отвращение и предел терпения (reservations were total) мистера Wiley. Иронично-саркастический эффект завершается транспозицией восклицательного предложения (выделено курсивом) и авторским окказионализмом Picasso from the grave. Перифрастический повтор лексической единицы felt-tip pen в конце предложения окончательно модифицирует имплицитную модальность путем введения новой ремы и декодируется как thanks to damned Estmond.

Текстовый уровень подразумевает реализацию иронического и саркастического смысла посредством разного рода повторов (тождественный, синонимический, перифрастический, стилистический и структурный) и цитаций (диалогическая, авторская, несобственно-прямая речь). Основное отличие от других уровней заключается, главным образом, в усложнении противопоставления: в тексте возникают более сложные ассоциативные связи слова, словосочетания, предложения с контекстной ситуацией в целом. При анализе форм иронии на текстовом уровне результативным представляется использование ряда текстовых категорий: когезии, ретроспекции, интроспекции и интертекстуальности. Посредством синонимического повтора актуализируется авторская субъективная модальность, которая служит для завершения образа персонажа. Крайне интересен перифрастический повтор в плане его актуализации и аккумулирования субъективно оценочной модальности. Перифрастический потенциал многократно возрастает при повторе синонимического перифраза или чередования с прямыми номинациями. Таким образом, тема развивается постепенно, путем присоединения новых субъективно-оценочных смыслов, дополняющих или модифицирующих старые и служащих для актуализации гиперемы сверхфразового единства и конечного декодирования иронического или саркастического смысла. Так, предложения 1) “I thought you couldn’t stand him? I thought he was a bully, a philistine and a male chauvinist”; 2) “But Robyn, for heaven’s sake – a middle-aged factory owner!”; 3) “Well, whatever… it’s like rough trade”; 4) “He is the antithesis for everything you stand for” являются высказываниями подруги по имени Penny по отношению к управляющему компанией Wilcox, с которым у Robyn завязался роман. Благодаря перифрастическому повтору реализуется авторская субъективно-оценочная модальность, его ироническое отношение к человеческим предрассудкам, воспринимающих более успешных, богатых и занимающих более высокий статус людей как непростительное воплощение бездуховности и зла. Особая экспрессия создается путем градации номинативных единиц, характеризующих управляющего компанией: от обычных негативных номинаций (a bully, a philistine, a male chauvinist), гипертрофирование социального статуса управляющего компанией (a middle-aged factory owner), презрительное клише (rough trade) и до выражения полного неприятия таких людей в сущности (the antithesis). Таким образом, в авторской субъективно-оценочной модальности, реализованной посредством иронии и сарказма, отражаются доминантные ценностные ориентации (негодование, возмущение, преуменьшение, зависть) социума.

В третьей главе освещаются также проблемы восприятия речи и особенности декодирования субъективно-оценочного высказывания. Пресуппозиция является основой, определяющей путь формирования коммуникативной компетенции, позволяющей адресату адекватно моделировать высказывание, а адресанту – сопоставлять замысел адресата и значение высказывания.

Различают семантическую и прагматическую пресуппозиции. Семантические пресуппозиции составляют условия осмысленности предложения. Под прагматическими пресуппозициями подразумеваются исходные предположения, которые делает говорящий относительно состояния осведомленности слушающего. Различение видов пресуппозиции весьма условно, поскольку семантичекие пресуппозиции изначально имеют прагматический аспект (участники коммуникации должны разделять правильное употребление языковых выражений). Можно говорить об общей системе пресуппозиций как о системе, обеспечивающей языковую деятельность, т.е. совокупной системе знаний, воспроизводимых в коммуникации.

Сложность восприятия и декодирования иронии и сарказма заключается в том, что они уже являются оценочными суждениями. В отличие от дескриптивного высказывания, отражающего саму действительность, оценочное высказывание выражает субъективно-ассертивное отношение к действительности, т.е. восприятие окружающей реальности человеком. Контекстуальная обусловленность при актуализации и декодировании иронии и сарказма возрастает от лексического уровня к текстовому. Тем самым возрастает и потенциал текстовой информации и, как следствие, антропоцентрическая направленность текста. Для успешного декодирования иронии и сарказма помимо объема контекста требуется знание текстовой пресуппозиции (знание текста, в котором реализованы ирония или сарказм), экстралингвистической пресуппозиции (знание этнокультурных реалий), интертекстуальной пресуппозиции (наличие филологических знаний текстового характера: цитаций, пародий, аллюзий).

В этой же главе при рассмотрении иронии и сарказма в лингвокультурологической плоскости как особой формы мировоззрения, ирония и сарказм выводятся из разряда техник комического в его полноправный вид.

Опираясь на положение о том, что вид комического подразумевает определенный подход к явлениям, что, в свою очередь, является элементом мировоззрения, выявляется ряд важных отличий иронии и сарказма в содержательно-прагматическом воздействии. Так, ирония и сарказм отличаются тонкостью эмоционального подключения, проявляются в малых деталях, играющих важную роль в их распознавании. Ирония и сарказм являются критериями для дифференциации людей. Иронии и сарказму присущ высокий уровень индивидуализма. Ирония и сарказм позволяют языковой личности максимально достоверно представить себя через конкретные речеязыковые средства. Данный вывод позволяет нам перенести феномен иронии и сарказма из разряда лингвистического явления в разряд лингвокультурологического явления для дальнейшего исследования и расширения понятия этого феномена. Таким образом, далее иронию и сарказм в заданном антропоцентрическом векторе исследования следует рассматривать как особый способ мировосприятия.

В заключении кратко подводятся итоги исследования, которые можно можно суммировать следующим образом:

1. На основании полученных результатов многовекторного описания иронии и сарказма, моделируется лингвокультурологическая картина иронии и сарказма как средств отражения морально-этических ценностей в британском социуме.

2. Ирония и сарказм являются отражением морально-этических ценностей в языке, так как имеют семантической основой субъективно-оценочную модальность, которая представляет субъективное отношение конкретного человека к окружающему миру. Таким образом, в британской лингвокультуре ирония и сарказм относятся к составляющим морально-этической категории и выступает средством социально-коммуникативной регуляции.

3. Ирония и сарказм в британском языковом обществе рассматриваются как особо важные позитивные реалии коммуникативного поведения.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях :

Дырин А.И. Ценность как лингвофилософская категория языка // Вестник МГОУ. Сер.: Лингвистика. М.: Изд-во МГОУ, 2011. № 3. С. 34–40.
Дырин А.И. К проблеме определения менталитета и ментальности в британской лингвокультурологии // Проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации. М.: Изд-во МГОУ, 2009. Вып. VIII. С. 73–78.
Дырин А.И. Лингвистическое понятие дистанцированности в коммуникативном поведении // Лингвистические аспекты межкультурной коммуникации: тезисы выступлений на науч. теор. конф. М.: Изд-во МГОУ, 2010. С. 40–41.
Дырин А.И. Некоторые особенности организации вербального общения британцев // Перевод и когнитология в XXI веке: тезисы докладов и сообщений III междунар. науч. теор. конф. М.: Изд-во МГОУ, 2010. С. 162–163.
Дырин А.И. Национально-культурное своеобразие коммуникативного поведения британцев // Актуальные проблемы антропоцентризма в языке и речи: сб. науч. ст. М.: Изд-во МГОУ, 2011. Вып. I. С. 61–67.
Дырин А.И. Антропологические характеристики коммуникативной личности британца // Актуальные проблемы антропоцентризма в языке и речи: сб. науч. ст. М.: Изд-во МГОУ, 2011. Вып. I. С. 67–75.
Дырин А.И. Прагматическая составляющая функций иронии // Актуальные проблемы антропоцентризма в языке и речи: сб. науч. ст. к юбилею Л.Л. Нелюбина. М.: Изд-во МГОУ, 2012. C. 58–65.

Эффективным средством считается применение юмора, иронии, сарказма.

Эти художественные приемы являются обязательными психологическими элементами публичного выступления. Эти средства усиливают полемический тон речи, ее эмоциональное воздействие на слушателей, помогают разрядить напряженную обстановку, создают определенный настрой при обсуждении острых вопросов, помогают полемистам добиться успеха в споре.

В рассказе В. Шукшина «Срезал» названными приемами нередко пользовался Глеб Капустин, «начитанный и ехидный» мужик, который любил поспорить с именитыми» земляками. Вот, к примеру, как он дискутирует с супругами Журавлевыми, кандидатами наук, приехавшими погостить к своей матери:

-Хорошо. Второй вопрос: как вы лично относитесь к проблеме шаманизма в отдельных районах Севера?

Кандидаты засмеялись. Глеб терпеливо ждал, когда кандидаты отсмеются.

- Можно, конечно, сделать вид, что такой проблемы нету. Я с удовольствием тоже посмеюсь вместе с вами... - Глеб иронически улыбнулся... - Но от этого проблема как таковая не перестанет существовать. Верно?..

- Да нет такой проблемы, - сплеча рубанул кандидат.

Теперь засмеялся Глеб. И подытожил:

Ну, на нет и суда нет! Баба с возу – коню легче, - добавил Глеб. - Проблемы нету, а эти... - Глеб что-то показал руками замысловатое, - танцуют, звенят бубенчиками... Да? Но при желании... - Глеб повторил: - При же-ла-нии - их как бы нету. Потому что если... Хорошо! Еще один вопрос…

Ироническое или шутливое замечание может смутить оппонента, поставить его в затруднительное положение, а порой даже разрушить тщательно построенное доказательство, хотя само по себе это замечание далеко не всегда имеет прямое отношение к предмету спора. Поэтому не надо теряться. Лучше всего вести себя естественным образом. Если смешно, можно noсмеяться со всеми, а затем обязательно вернуться к обсуждению существа проблемы.

«Довод к человеку »

Иногда вместо обсуждения по существу того или иного положения начинают оценивать достоинства и недостатки человека, его выдвинувшего. Такой прием в полемике называют «довод к человеку» (лат. adihorinaen). Он оказывает сильное психологическое воздействие.

«Довод к человеку» как полемический прием должен применяться в сочетании с другими достоверными и обоснованными аргументами. Как самостоятельное доказательство он считается логической ошибкой, состоящей в подмене самого тезиса ссылками на личные качества того, кто его выдвинул.

Разновидностью «довода к человеку» является прием, который называется «апелляция к публике» Цель приема повлиять на чувства слушателей, их мнение, интересы, склонить аудиторию на сторону говорящero.

Какое сильное влияние порой оказывают на приствующих «довод к человеку», «апелляция к публике», к какому неожиданному результату может привести их использование, с тонким юмором показывает А.П. Чехов в рассказе «Случай из судебной практики». В окружном суде рассматривалось дело Сидора Шельмецова, обвинявшегося в краже со взломом, мошенничестве и проживании по чужому паспорту. Прокурору далось доказать вину подсудимого. С защитой выступал опытный адвокат, который, опуская факты, все больше напирал на психологию.

Мы - люди, господа присяжные заседатели, будем же и судить по-человечески! - сказал между прочим защитник. - Прежде чем предстать перед
вами, этот человек выстрадал шестимесячное предварительное заключение. В продолжение шести месяцев жена лишена была горячо любимого супруга, глаза детей не высыхали от слез при мысли, что около них нет дорогого отца! О, если бы вы посмотрели на этих детей! Они голодны, потому что их некому кормить, они плачут, потому что они глубоко несчастны... Да поглядите же! Они протягивают к вам свои ручонки, прося вас возвратить им их отца! …

И… пошли плясать нервы N…ской публики! Послышались всхлипывания, кого-то уже вынесли из зала, защитник продолжал говорить:

Знать его душу - значит знать особый, отдельный мир, полный движений. Я изучил этот мир... Изучая его, я, признаюсь, впервые изучил человека. Я понял человека... Каждое движение его души говорит за то, что в своем клиенте я имею честь видеть идеального человека….

Теперь уже все члены суда полезли в карман за платками. И даже «прокурор, этот камень, этот бесчувственнейший из организмов, беспокойно завертелся на кресле, покраснел и стал глядеть под стол. Слезы засверкали сквозь его очки.

- Взгляните на его глаза! ...Неужели эти кроткие, нежные глаза могут равнодушно глядеть на преступление? О, нет! Они, эти глаза, плачут! Под этими калмыцкими скулами скрываются тонкие нервы! Под этой грубой, уродливой грудью бьется далеко не
преступное сердце! И вы, люди, дерзнете сказать, что он виноват?

Тут не вынес и сам подсудимый. Пришла и его пора заплакать. Он замигал глазами, заплакал и 6еспокойно задвигался.

Виноват! - заговорил он...

Подсудимый во всем сознался. Его осудили.

«Сведение к абсурду »

Распространенным приемом опровержения является «доведение до нелепости», «сведение к абсурду» (лат. reductio ad absurdum). Генрих Гейне в стихотворении «Диспут» пишет:

Подбирая аргументы

И логические звенья

И ссылаясь на ученых,

Вес которых - вне сомненья,
Хочет каждый ad absurdum

Привести слова другого.

Суть этого приема - показать ложность тезиса или аргумента, так как следствия, вытекающие из него, противоречат действительности.

Блестяще использовал этот прием в одном из своих выступлений на суде Ф.Н. Плевако, замечательный, русский адвокат, обладавший удивительным даром речи.

«В Плевако , - писал А.Ф. Кони, - сквозь внешнее обличие защитника, выступал трибун, для которого дело было лишь поводом и которому мешала ограда конкретного случая, стеснявшая взмах его крыльев со всей присущей им силой ».

Страстный и взволнованный голос Ф.Н. Плевако захватывал и покорял слушателей, надолго оставался в их памяти. По воспоминаниям В.В. Вересаева, он выступил в защиту старушки, укравшей жестяной чайник стоимостью 50 копеек. В обвинительной речи прокурор отметил, что кража незначительная, что на преступление бедную старушку толкнула горькая нужда, что подсудимаявызывает не негодование, а только жалость. Но несмотря на это, подчеркнул он, старушка должна быть осуждена, т.к. она посягнула на собственность, а собственность священна, все гражданское благоустройство держится на собственности, и если позволить людям покушаться на нее, страна погибнет. После нero выступил защитник Плевако. Он сказал так:

«Много бед и испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существова ние. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушилось на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь… старушка украла старый чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно ».

И суд оправдал старушку.